Она хочет, чтобы Рэд собрал шмотки и уехал из страны, поджав хвост при одном лишь имени какого-то... да кто это вообще такой?
Хороший вопрос. Очень хороший. И то, что ответа на него он пока не знает, раздражает до крайности. Кардифф недостаточно велик, чтобы делиться честно заработанным и отвоеванным куском с приезжими — а в том, что эти светоч криминального мира является обыкновенным гастролером, Рэд не сомневается ни капли. Вряд ли можно протянуть хотя бы полгода, ни разу не почувствовав на себе пристального внимания Вегаса. Попытки претендовать на его семью — тотальная неосведомленность, наглость или глупость. Ничего из вышеперечисленного тут прощать не собираются.
— Да, конечно. Уже ищу чемодан, — бурчит себе под нос Рэд, но девчонка на том конце провода не чувствует в его голосе неприкрытый сарказм или делает вид, что это так.
— Я тебя понял, Джессамин, — сказать, что старшая Ленц его немного раздражает — значит, преуменьшить действительность, потому что раздражает она его просто безумно. Даже сейчас, взволнованная и напуганная, она не просит, а требует: забирай Эмбер и прячься. Мнение Рэда при этом задвигается в дальний угол. А Рэд не очень-то любит, когда его мнением так явно пренебрегают. Тем не менее, он старается помнить, что портить отношения с родственниками жены нехорошо. Особенно сейчас, когда их осталось всего ничего. Каждая рожа на особом счету.
— Я все улажу. До связи, — он прощается, окончательно к этому моменту проснувшийся и немало озверевший, и кладет трубку до того, как писклявой зануде на том конце провода придет в голову прочитать лекцию по основам безопасности жизнедеятельности. В такие моменты Рэд начинает понимать, что спонтанная авария с участием автомобиля, Эмбер и стены в его гостиной на самом деле была неудачной попыткой суицида. По крайней мере, сам он вряд ли бы протянул сколько-нибудь долго, имея в сестрах это.
— Стерва, — с чувством сообщает Рэд, наугад швыряет телефон в темноту и со стоном садится. Сколько сейчас, три часа или четыре? Блядство. Обернувшись, он ловит на себе чрезвычайно внимательный взгляд проснувшейся Эмберлин, и несколько секунд хмурится, сосредоточенно о чем-то думая. Как много можно рассказать жене, он пока не знает, но прекрасно понимает, что рассказывать придется.
— Подъем, милая. Внеплановый выезд на природу. Свежий воздух, пикник, приезжать надо было вчера, — он встает, трет глаза и хватает ближайшую футболку — мрачный, словно грозовая туча, страдающая вековым недосыпом. Смутно вспоминаются какие-то нюансы вроде завтрашней рабочей смены в мастерской и планов на выходные: он глухо матерится, при этом довольно быстро собираясь, и прикидывает свои действия на ближайшие час-полтора. Уезжать нужно срочно, но куда? Явно не в гости к Ленцам, и вообще не стоит высовываться, пока не получится поговорить с Дэнни. А об этом до утра лучше и не мечтать.
Пауза затягивается, глаза у Эмбер становятся удивленно-круглыми, и хвататься за вещи она явно не спешит. Это раздражает, потому что предвещает проблемы: успокаивать ее или убеждать у Рэда возможности нет. Он проверяет пистолет, который до этого момента старался особо не светить — не то, чтобы Эмберлин питала какие-то иллюзии по поводу его настоящих источников заработка, но и акцентировать на этом внимание он не хотел, — и вставляет патроны в запасной магазин. Охотой на уток тут уже не отмажешься, определенно.

У его жены, если начистоту, всегда хватало недостатков. Порой, когда Рэд возвращался домой не в настроении (а такое в последнее время случалось частенько), Эмбер раздражала его вообще всем. Она не так стояла, не туда смотрела, не то говорила и, по ощущениям, была ниспослана на землю с единственной тактической миссией — осложнить существование отдельно взятого Аткинса в хуиллиард раз. В такие минуты он обычно отмалчивался, чтобы не ляпнуть лишнего, и пытался вспомнить, как его угораздило зарегистрировать брак с девицей без трех минут высшего света. А стандартным ответом на риторический вопрос становилось беспомощное "так вышло".
Теперь он краем глаза наблюдает за Эмберлин и едва заметно усмехается собственным мыслям: разбуженная посреди ночи с непонятной целью, эта женщина еще умудряется шутить и параллельно собирать самое необходимое — вещи, документы и собаку. Тайсона, конечно, он бы предпочел где-нибудь забыть (желательно, на материке), но в общем и целом, картина просто идиллическая. Очень жаль будет в скором времени все портить.
— Ты всегда такая кровожадная, или только когда не выспалась? — говорит Рэд просто чтобы заполнить паузу. Он все еще не знает, с чего начать и как подобраться к теме исчезновения Валентина, не напугав Эмбер до седых волос. Брат, пропавший после взрыва в торговом центре — уже повод для серьезного беспокойства, но целенаправленное похищение делает картину куда более мрачной.
— Бери сумку, кредитку... зарядку для сотового и хватит пока. Все, что понадобится, я позже заберу сам, — он твердо решает ничего не объяснять, пока они не окажутся в более безопасном месте, нежели этот изрядно пострадавший дом. Крутая сигнализация и шерстяная тявкающая личинка — это, конечно, замечательно, но от визитеров, если таковые пожелают явиться, не спасет ни разу. Значит, нужно сматываться. В темпе вальса на раз-два-три.
Рэд осторожно выглядывает в окно спальни, не замечает ничего подозрительного и на всякий случай поспешно задергивает занавески. Параноидальные замашки Вегаса спустя столько лет тесного общения неплохо передаются и ему: он всерьез допускает наличие где-нибудь неподалеку недружелюбно настроенного конвоя, а то и снайпера. Впрочем, тогда бы они с Эмбер точно не проснулись по звонку тревожной сестрицы. Значит, пока все не так уж плохо, а нервная Ленц нарочно сгущает краски. Главное, чтобы весь кипиш не оказался грандиозным запоздавшим розыгрышем. Иначе чья-нибудь белобрысая голова точно полетит с плеч по самой нетривиальной, мать ее, траектории.
— Готова? — спрашивает Рэд, не проходит и пятнадцати минут.