Домашний уют слегка нарушен, когда твою детскую комнату превращают в храм тантрического секса, где попахивает марихуаной, а у моих солдатиков уже, наверное, флэшбеки, что они снова во Вьетнаме.
Некоторых малышей находят в капусте. Каких-то приносит аист. Особо одаренные появляются на свет, когда мужчина и женщина любят друг друга, и он засовывает язык ей в рот.
Моя мать просто хотела трахаться. В принципе, не так уж плохо для начала. Еще она была сектанткой и террористкой — а вот это было значительно хуже.
Там, где я росла, детей всегда было довольно мало. Видимо, они там не приживались. Неблагоприятный климат, полевая медицина, сами понимаете. Впрочем, высокая смертность никого особо не волновала. Несмотря на то, что мои родственники имели крайне мало общего с коммуной хиппи (в первую очередь, когда дело касалось мира во всем мире, равенства и братства — с этим у них всегда было туговато), свободная любовь практиковалась активно и повсеместно. Под "свободной" я также понимаю отсутствие каких-либо контрацептивов.
В пять я попросила у мамы брата и рассказать, кто мой папа. В семь у меня был новый отец (старый, как мне сообщили, уехал в долгосрочный отпуск в Ирак), две младшие сестры и крыса по имени Мишон. Спустя год остались только крыса и мама. А потом и Мишон исчезла из клетки: подозреваю, что ее кто-то сожрал.
В школу я никогда не ходила, обучение было домашним. Поэтому я знаю, как приготовить на коленке Гмтд, но до десяти с лишним лет не умела читать. Можно сказать, что приоритет на занятиях отдавался исключительно химии и, эмм, трудовому воспитанию. Я не жаловалась. Меня все вполне устраивало.
Первый секс удивительным образом совпал по времени с открытием для себя медицинского разбавленного спирта. Мне было одиннадцать, ему — двадцать пять или даже сорок, и больше я ничего не помню, что не может не радовать. Чуть позже появилась травка и кислота. А потом мама решила, что с нее хватит, собрала меня и сбежала. К свидетелям Иеговы, ага. Хватило ж мозгов.
О том, что кто-то отправил на тот свет большую часть нашей старой семьи, мы узнали из газет. Информации там всегда мало, зато можно рассчитывать на подробные некрологи. Тогда мама забеспокоилась еще больше: с одной стороны, родственники нам больше не угрожали; с другой стороны, на горизонте явно появилась проблема похуже. Мы переехали из Дартмута в Манчестер, оттуда — в Кардифф, где было проще затеряться. В итоге беда пришла, откуда не ждали: маму сбил автомобиль. Врачи нашли в ее кармане записку о запрете переливания крови (такую носит при себе каждый свидетель, и меня тоже заставляли), последствия попробуйте представить сами. Я осталась одна. |
