Эвелин никогда не была уверена, что ей хватит решительности, смелости и сил уйти из дома.
Эвелин никогда не была уверена, что ей хватит решительности, смелости и сил уйти из дома, послав при этом к черту собственную матушку.
Эвелин всегда думала, что ее удел: запираться в ванной с новым тоником для волос, а потом, тайком выскальзывать из квартиры и бежать-бежать-бежать куда глаза глядят, забиваться в угол кинотеатра, бара, кафе, причала, вообразив себя кем-то другим, кем угодно, но только не слабой, жалкой, сломанной девочкой-Эвелин. 
Эвелин всегда была дома к полуночи.
Ведь Эвелин, упаси боже, совсем не хочет расстраивать матушку еще больше.

«Посмотри на себя, Эвелин!», «Ты похожа на шлюху, Эвелин», «Боже, какой позор!», «Ты совсем не жалеешь меня Эвелин!», «Что я сделала не так? Почему моя дочь такое чудовище?», «Я не хочу тебя видеть, Эвелин» - и если первые три дня эти слова мерцали флуоресцентными буквами каждый раз, когда Эвелин закрывала глаза, а щека, по которой драгоценная матушка ударила ее, вспыхивала с новой силой, заставляя кусать подушку и глотать горькие слезы обиды, то сейчас Эвелин было почти все равно.
Жить у мистера Эванса (про себя она называет его мистером Эвансом, хотя вообще запинаясь заставляет себя выговорить «Д-д-джеймс», и все еще обращается на Вы) оказалось не так уж странно, как она предполагала: он любезно предоставил ей гостевую спальню и выделил два полотенца, они пересекались только утром и по вечерам – Иви нашла себе работу в цветочной лавке, а еще она научилась варить кофе. Ну, почти. Кажется, не стоит смотреть телевизор, когда оставляешь турку на огне, но дома смотреть телевизор на кухне было разрешено только отцу, а остальные должны были вдумчиво поглощать свою пищу, уткнувшись взглядом в тарелку.
Забравшись с ногами на стул и натянув и без того растянутую до неприличия старую футболку почти на колени, Иви в очередной раз увлеченно наблюдала, как юная Лига Справедливости крушит еще одного врага всего человечества. И снова забыла про кофе.
Внезапная реплика мистера Эванса заставила Иви вздрогнуть от неожиданности и перевести взгляд в его сторону.
- Ой, - замечает снятую им с огня и оставленную около плиты турку, - Эээ… нет, не совсем, - опускает ноги на пол и неуверенно ерзает на стуле. – Не думаю, что кто-то волнуется. На самом деле, отцу плевать, а мама наверняка станцевала победный танец и закатила вечеринку по случаю того, что избавилась от самого главного разочарования в своей жизни…
Эвелин врет-врет-врет, бессовестно врет. У нее двадцать пропущенных от мамы только за вчерашний вечер – страшно посчитать сколько их было за эту неделю.
Эвелин страшно от того, что она сможет вернуться в тот дом, снова станет той безнадежной Эвелин-проблемным-подростком, о которой матушка трагическим голосом рассказывает своим подругам, чтобы получить от них долю сочувствия.
А вот Эвелин почему-то никто не жалел.

Сердце Иви начинает бешено колотиться, она не может смотреть на мистера Эванса и снова смотрит экран, нервно облизывая губы, но это не помогает. Иви почти вскакивает со стула и решает, что неплохо бы налить кофе. Иви каждой клеточкой ощущает, что он все еще на нее смотрит.
Господи, да что я делаю не так?...
- Будете кофе? – стремительный поворот в сторону хозяина квартиры, вымученная улыбка, турка трясется в ее руках.

Отредактировано Evelyn Sutherlend (2014-08-03 17:59:40)